in tenebris lucet
Гладкая, широкая дорога.
Это был октябрь. Ужасный месяц. Он их просто ненавидел. Особенно сейчас, когда с неба сеял невнятный мелкий дождь, чернила путанной паутиной столь же невнятно покрывали листки пергамента, свернутые и затолканные в сумку – его кое-как нацарапанную домашнюю работу — когда кругом стояла стылая тишь, когда Памелла дала понять, что он в ее жизни — лишний. И что она о себе воображает — ха, нашлась красотка! а впрочем… все равно.
Он посмотрел вдаль на темно-серое озеро. Его свинцовая глубина притягивала к себе.
«Нет, я еще не настолько разочаровался в жизни» — мелькнула шальная мысль.
Он закрыл глаза и попытался раствориться в полном отсутствии мыслей. У него почти получилось, когда вдруг послышались шаги. Его это не заинтересовало, и он даже не открыл глаз, лениво ожидая, пока они пройдут мимо… но шаги остановились.
Против воли глаза пришлось открыть.
Уилкс.
Тьфу.
Два эти слова стояли в его сознании рядом. Точнее, стояли бы, если бы он мог позволить себе некую долю вульгарности без особого ущерба для собственной репутации утонченного, элегантного бездушного мерзавца. Уилкса он знал давно, с детства — и наверное почти также давно его презирал. Эти жесткие светлые, всегда словно жирновато-грязные волосы, эти длинные глаза и чуть скошенный подбородок, эти гримасы и жуткая речь… Кажется, он не затруднился скрыть свои чувства, потому что Уилкс вдруг ощерился странной полуусмешкой.
— Розье.
Розье молчал. Ждал, пока этот тип пройдет мимо.
Против ожидания, Уилкс свернул с дорожки, подошел к его поваленному дереву и сел — довольно далеко, у другого конца, но все же факт был таким вопиющим, что Розье даже онемел. Так и молчали с полминуты. Наконец Розье пришел в себя, и уже собирался объяснить ему дорогу в более — или, скорее, менее — изящной манере, как вдруг… передумал. Ему внезапно стало интересно, что этот хмырь затеял. Промолчали еще с минуту (Розье показалось, что все десять), и он наконец не выдержал:
— Что ты здесь забыл, Уилкс? — голос получился каким-то чужим и гулким, но ничего, так даже лучше.
— А ты? – Уилкс смотрел на него сквозь свой странный прищур.
На язык просилась резкость, но Розье только пожал плечами.
— Скучно, — неожиданно для себя признался он.
Уилкс усмехнулся своей полуулыбкой:
— Осторожней, Розье. Ты знаешь, какими неприятностями могла эта фраза тому быть, кто ее произнес?
— А ты знаешь, что когда ты говоришь, понять тебя почти невозможно? — хмыкнул Розье. Ему вдруг и правда стало почти весело.
Уилкс пожал плечами: мол, неважно. Розье закрыл глаза и откинулся на ствол, давая понять, что разговор окончен.
— Слушай, Розье… у меня к тебе дело.
Так. Это было интересно. Нет, в том, что в этом мире кому-то чего-то от тебя надо — особенно, если ты наследник самой удачливой и самой богатой ветви древнего рода волшебников — Ивэн уже привык. Но Уилкс никогда ни о чем не просил. Ивен приоткрыл один глаз.
— Слушаю.
— Помоги мне с трансфигурацией.
Сначала Ивену показалось, что он ослышался. Но нет, кажется он все услышал правильно, и реакция последовала незамедлительно.
— Больничное крыло находится на втором этаже.
— Мерлин! На кой лад мне твое больничное крыло? — вопросил его Уилкс.
— Если ты просишь о такой требухе, то либо ты серьезно болен или околдован, либо проспорил на что-то — и значит, будешь серьезно болен или околдован — лично мной, если не уберешься отсюда со скоростью, потребной на аппарацию среднестатистического взрослого мага.
— Почему ты всегда так длинно выражаешься? — нет, ну когда он оставит эту привычку так отвратительно усмехаться? — я е все равно не оценю ни мощь твоего ума, ни правильность твоей остроты.
— Меткость моей остроты, — машинально поправил Ивен.
— Какая разница… а впрочем… Раз ты не хочешь помочь мне с зельеварением, я помогу тебе с твоими.
К этому времени Ивену все уже было совершенно ясно: он спит и видит сюрреалистический кошмар.
— Ну, что скажешь? — кошмар упорствовал.
— Слушай, если ты мне снишься — а ты мне снишься — то свали, а? — силы куда-то делись, и это получилось произнести не так внушительно. А впрочем, какая разница – это только сон.
— Нет, ты не понял, Розье. Тебе скучно, сам сказал. Мне тоже. Но мне был нужен второй, у меня план. А тут ты подвернулся.
— Послушай, девиз моей семьи — Contra in genere. Ты, в данном случае, in genere. И я тебе не «подвернулся», это тебе посчастливилось встретить меня на своем пути. Но если ты не уберешься, я отправлю в тебя пару штуковин по сильнее.
— Ладно, — проворчал Уилкс. — Только потом ведь будешь жалеть… Ну да чего там.
Он встал, засунул руки в карманы мантии, развернулся и пошел прочь.
Ивен усмехнулся: как же, жалеть он будет. Нет, конечно, он на это не купится. Ха! Нашел дурака.
— Уилкс!
***
Все оказалось банально и просто. Уилкс предложил набрать шайку маленьких проныр, и с их помощью выведывать секреты мелюзги, а потом трясти с нее карманные деньги. Ивена чуть не стошнило, когда он об этом услышал.
— Ты отребье, Уилкс! как тебе пришло в голову такое? Как ты мог подумать, что я буду заниматься чем-то подобным?!
— Полегче насчет «отребья»! — глаза Уилкса сузились до щелок, но потом приобрели обычный вид. — Что ты так взъерепенился?
— Это аморально.
— Тебя интересуют вопросы морали, — протянул Уилкс. — Не замечал…
На этих словах Розье почувствовал, что готов вцепиться Уилксу в глотку. Натурально, руками задушить.
— Но если уж на то пошло… — продолжил тот, не зная о нависшей над ним смертельной угрозе — То это наоборот, скорее морально.
— Ты что несешь? — они шли по дорожке в школу, и Ивену казалось, что она стала раза в четыре длиннее.
— Сам посуди: если мы знаем о них нечто постыдное, то это значит, что они это нечто совершили, — Уилкс помогал себе рассуждать, жестикулируя руками. — Мы стребуем с них, и они другой раз не будут. Стыдно — раз, дорого — два.
— Скорее уж научатся лучше прятать свои секреты… до которых мне, кстати, никакого дела нет! — Ивен сплюнул.
— О-о-о… да ты у нас просто Доркас Добролюбивая, — ощерился Уилкс.
— Я прожженный циничный тип, только и всего, — покачал головой Розье.
— Потому я к тебе и обратился, — кивнул Уилкс. — Да ладно, будет весело! — он хлопнул Розье по плечу. Тот задохнулся от возмущения, но Уилкс уже разглагольствовал: — И что тебе эта мелюзга? сам знаешь, ее трудно чем-то испортить уже ко второму началу первого года. И это поможет нам струк… тировать жизнь внутри факультета.
— Структурировать.
— Какая разница?
— Может и никакой — для тебя уж точно никакой — но я не хочу ни дурной славы, ни неприятностей в школе!
Ивена ценили и домашние, и сверстники — в том числе и за редкое умение просчитывать ситуацию с точки зрения соотношения риска и возможной выгоды.
Уилкс вдруг замедлил шаг и посмотрел в лицо Ивену — так, что тот увидел его прыгающие узкие зрачки в серых длинных глазах. Ивену стало не по себе. Уилкс произнес вкрадчиво и негромко:
— А власти? Власти ты хочешь, Ивен?..
***
На самом деле ему даже не пришлось ничего делать — Уилкс сказал, что «черную работу возьмет на себя», и сдержал обещание. На долю Розье приходилось: молчать, прожигая беднягу взглядом; сидеть, развалившись в кресле и потягивать эльфийское вино (он не особенно любил алкоголь, вино тем более, но «роль требовала») небрежно поворачивая в пальцах бокал (Уилкс втолковал ему, что его высокая фигура и черные волосы чуть ниже плеч в сочетании с тонкими чертами лица внушают необходимый пиетет - то есть, Уилкс, конечно сказал: «ну ты прям как с картины, ага», но Ивен его понял); также Ивен должен был время от времени произносить пару отточенных многозначительных фраз. Какие и когда - он был волен выбирать сам. Обычно, кстати, довольно неплохо получалось.
Всего через какой-то месяц агентурная сеть была налажена, жертвы распределены по группам («трясти по полной», «пощипать по мелочи», «оно того не стоит» и «не трогать ни в коем случае!»), а к декабрю скопилась уже определенная «сумма».
Деньги Розье не интересовали — и сумма-то пустяковая, и добыта все-таки не слишком честным путем, но… Уилкс оказался прав. Это было заманчиво — натягивать сети, расставлять ловушки, запугивать, дурачить, дергать за ниточки… играть живыми людьми. Их эмоции он ощущал почти физически — он ими дышал.
Странно, но у него даже пара поклонников появилось — из особо бездарной мелкой шантрапы. И Памелла, конечно же, очень скоро передумала — но Ивен удостоил ее только презрительно-ледяным молчанием. А пусть знает…
Уилкса, кажется, тоже не особо занимала финансовая сторона дела, хотя деньгам он был рад. Впрочем, с легкостью отдал значительную часть доносчикам, поблагодарив их «за отличную работу». Дело происходило в спальне их шестого курса в час, когда больше никого не было — они сидели на своих кроватях, а шантрапа стояла перед ними. Когда Уилкс достал кошель и подбросил его на руке, Ивену на миг показалось, что тот бросит его на пол и заставит этот сброд собирать монеты с пола. Но Уилкс отдал «долю» самому старшему, показав на остальных — мол, разделишь — и торжественно объявил им, что «они могут быть свободны». Те выскользнули из комнаты быстрее и тише привидений.
— Они же перегрызутся, — заметил Ивен.
— Разделяй и властвуй! — засмеялся Уилкс и растянулся на своей кровати, жмурясь, словно довольный кот. — Как там это будет латински?
— Crucio et imperio, — мрачно пошутил Ивен.
Уилкс засмеялся своим громким и грубым смехом, но внезапно сел на кровати. Длинные глаза широко раскрылись
— Слушай, а ведь это мысль!
Ивен почувствовал, что внутри все похолодело.
— Что именно? — уточнил он, надеясь, что не понял.
— Как насчет работать непростительные? — Уилкс вперил в него свой цепкий взгляд.
— Послушай, тебе на распределении шляпа Азкабан не предлагала? — Ивен уже знал, что сбить Уилкса с вновь найденной «идеи» также просто, как остановить несущуюся со всех ног мантикору, но все же решил попробовать.
— Нет, подумай, это откроет какие перспективы!.. — Уилкс начал жестикулировать.
— Ага, уютные одиночные камеры в милой компании с де…
Договорить он не успел — Рот завязал моментально появившийся бинт.
— Запомни, — с нажимом протянул Уилкс. — Туда. Я. Не. Попаду.
«Неплохая реакция», — отметил про себя Ивен, срывая повязку. Однако надо было дать Уилксу кое-что понять.
Он моментально соскочил с кровати, и еще через мгновенье его палочка упиралась в горло Уилксу.
— А ты запомни, что я таких беспардонных штучек над собой не позволяю! — прошипел Ивен ему в лицо.
Уилкс примирительно поднял руки, и Ивен отступил на шаг, опуская палочку.
— Ладно, ладно, хорошо, — проворчал Уилкс. — В следующий раз это будет черная шелковая лента, в соответствии с твоими запросами…
Ивен с трудом и удивлением подавил в себе желание улыбнуться.
Это был октябрь. Ужасный месяц. Он их просто ненавидел. Особенно сейчас, когда с неба сеял невнятный мелкий дождь, чернила путанной паутиной столь же невнятно покрывали листки пергамента, свернутые и затолканные в сумку – его кое-как нацарапанную домашнюю работу — когда кругом стояла стылая тишь, когда Памелла дала понять, что он в ее жизни — лишний. И что она о себе воображает — ха, нашлась красотка! а впрочем… все равно.
Он посмотрел вдаль на темно-серое озеро. Его свинцовая глубина притягивала к себе.
«Нет, я еще не настолько разочаровался в жизни» — мелькнула шальная мысль.
Он закрыл глаза и попытался раствориться в полном отсутствии мыслей. У него почти получилось, когда вдруг послышались шаги. Его это не заинтересовало, и он даже не открыл глаз, лениво ожидая, пока они пройдут мимо… но шаги остановились.
Против воли глаза пришлось открыть.
Уилкс.
Тьфу.
Два эти слова стояли в его сознании рядом. Точнее, стояли бы, если бы он мог позволить себе некую долю вульгарности без особого ущерба для собственной репутации утонченного, элегантного бездушного мерзавца. Уилкса он знал давно, с детства — и наверное почти также давно его презирал. Эти жесткие светлые, всегда словно жирновато-грязные волосы, эти длинные глаза и чуть скошенный подбородок, эти гримасы и жуткая речь… Кажется, он не затруднился скрыть свои чувства, потому что Уилкс вдруг ощерился странной полуусмешкой.
— Розье.
Розье молчал. Ждал, пока этот тип пройдет мимо.
Против ожидания, Уилкс свернул с дорожки, подошел к его поваленному дереву и сел — довольно далеко, у другого конца, но все же факт был таким вопиющим, что Розье даже онемел. Так и молчали с полминуты. Наконец Розье пришел в себя, и уже собирался объяснить ему дорогу в более — или, скорее, менее — изящной манере, как вдруг… передумал. Ему внезапно стало интересно, что этот хмырь затеял. Промолчали еще с минуту (Розье показалось, что все десять), и он наконец не выдержал:
— Что ты здесь забыл, Уилкс? — голос получился каким-то чужим и гулким, но ничего, так даже лучше.
— А ты? – Уилкс смотрел на него сквозь свой странный прищур.
На язык просилась резкость, но Розье только пожал плечами.
— Скучно, — неожиданно для себя признался он.
Уилкс усмехнулся своей полуулыбкой:
— Осторожней, Розье. Ты знаешь, какими неприятностями могла эта фраза тому быть, кто ее произнес?
— А ты знаешь, что когда ты говоришь, понять тебя почти невозможно? — хмыкнул Розье. Ему вдруг и правда стало почти весело.
Уилкс пожал плечами: мол, неважно. Розье закрыл глаза и откинулся на ствол, давая понять, что разговор окончен.
— Слушай, Розье… у меня к тебе дело.
Так. Это было интересно. Нет, в том, что в этом мире кому-то чего-то от тебя надо — особенно, если ты наследник самой удачливой и самой богатой ветви древнего рода волшебников — Ивэн уже привык. Но Уилкс никогда ни о чем не просил. Ивен приоткрыл один глаз.
— Слушаю.
— Помоги мне с трансфигурацией.
Сначала Ивену показалось, что он ослышался. Но нет, кажется он все услышал правильно, и реакция последовала незамедлительно.
— Больничное крыло находится на втором этаже.
— Мерлин! На кой лад мне твое больничное крыло? — вопросил его Уилкс.
— Если ты просишь о такой требухе, то либо ты серьезно болен или околдован, либо проспорил на что-то — и значит, будешь серьезно болен или околдован — лично мной, если не уберешься отсюда со скоростью, потребной на аппарацию среднестатистического взрослого мага.
— Почему ты всегда так длинно выражаешься? — нет, ну когда он оставит эту привычку так отвратительно усмехаться? — я е все равно не оценю ни мощь твоего ума, ни правильность твоей остроты.
— Меткость моей остроты, — машинально поправил Ивен.
— Какая разница… а впрочем… Раз ты не хочешь помочь мне с зельеварением, я помогу тебе с твоими.
К этому времени Ивену все уже было совершенно ясно: он спит и видит сюрреалистический кошмар.
— Ну, что скажешь? — кошмар упорствовал.
— Слушай, если ты мне снишься — а ты мне снишься — то свали, а? — силы куда-то делись, и это получилось произнести не так внушительно. А впрочем, какая разница – это только сон.
— Нет, ты не понял, Розье. Тебе скучно, сам сказал. Мне тоже. Но мне был нужен второй, у меня план. А тут ты подвернулся.
— Послушай, девиз моей семьи — Contra in genere. Ты, в данном случае, in genere. И я тебе не «подвернулся», это тебе посчастливилось встретить меня на своем пути. Но если ты не уберешься, я отправлю в тебя пару штуковин по сильнее.
— Ладно, — проворчал Уилкс. — Только потом ведь будешь жалеть… Ну да чего там.
Он встал, засунул руки в карманы мантии, развернулся и пошел прочь.
Ивен усмехнулся: как же, жалеть он будет. Нет, конечно, он на это не купится. Ха! Нашел дурака.
— Уилкс!
***
Все оказалось банально и просто. Уилкс предложил набрать шайку маленьких проныр, и с их помощью выведывать секреты мелюзги, а потом трясти с нее карманные деньги. Ивена чуть не стошнило, когда он об этом услышал.
— Ты отребье, Уилкс! как тебе пришло в голову такое? Как ты мог подумать, что я буду заниматься чем-то подобным?!
— Полегче насчет «отребья»! — глаза Уилкса сузились до щелок, но потом приобрели обычный вид. — Что ты так взъерепенился?
— Это аморально.
— Тебя интересуют вопросы морали, — протянул Уилкс. — Не замечал…
На этих словах Розье почувствовал, что готов вцепиться Уилксу в глотку. Натурально, руками задушить.
— Но если уж на то пошло… — продолжил тот, не зная о нависшей над ним смертельной угрозе — То это наоборот, скорее морально.
— Ты что несешь? — они шли по дорожке в школу, и Ивену казалось, что она стала раза в четыре длиннее.
— Сам посуди: если мы знаем о них нечто постыдное, то это значит, что они это нечто совершили, — Уилкс помогал себе рассуждать, жестикулируя руками. — Мы стребуем с них, и они другой раз не будут. Стыдно — раз, дорого — два.
— Скорее уж научатся лучше прятать свои секреты… до которых мне, кстати, никакого дела нет! — Ивен сплюнул.
— О-о-о… да ты у нас просто Доркас Добролюбивая, — ощерился Уилкс.
— Я прожженный циничный тип, только и всего, — покачал головой Розье.
— Потому я к тебе и обратился, — кивнул Уилкс. — Да ладно, будет весело! — он хлопнул Розье по плечу. Тот задохнулся от возмущения, но Уилкс уже разглагольствовал: — И что тебе эта мелюзга? сам знаешь, ее трудно чем-то испортить уже ко второму началу первого года. И это поможет нам струк… тировать жизнь внутри факультета.
— Структурировать.
— Какая разница?
— Может и никакой — для тебя уж точно никакой — но я не хочу ни дурной славы, ни неприятностей в школе!
Ивена ценили и домашние, и сверстники — в том числе и за редкое умение просчитывать ситуацию с точки зрения соотношения риска и возможной выгоды.
Уилкс вдруг замедлил шаг и посмотрел в лицо Ивену — так, что тот увидел его прыгающие узкие зрачки в серых длинных глазах. Ивену стало не по себе. Уилкс произнес вкрадчиво и негромко:
— А власти? Власти ты хочешь, Ивен?..
***
На самом деле ему даже не пришлось ничего делать — Уилкс сказал, что «черную работу возьмет на себя», и сдержал обещание. На долю Розье приходилось: молчать, прожигая беднягу взглядом; сидеть, развалившись в кресле и потягивать эльфийское вино (он не особенно любил алкоголь, вино тем более, но «роль требовала») небрежно поворачивая в пальцах бокал (Уилкс втолковал ему, что его высокая фигура и черные волосы чуть ниже плеч в сочетании с тонкими чертами лица внушают необходимый пиетет - то есть, Уилкс, конечно сказал: «ну ты прям как с картины, ага», но Ивен его понял); также Ивен должен был время от времени произносить пару отточенных многозначительных фраз. Какие и когда - он был волен выбирать сам. Обычно, кстати, довольно неплохо получалось.
Всего через какой-то месяц агентурная сеть была налажена, жертвы распределены по группам («трясти по полной», «пощипать по мелочи», «оно того не стоит» и «не трогать ни в коем случае!»), а к декабрю скопилась уже определенная «сумма».
Деньги Розье не интересовали — и сумма-то пустяковая, и добыта все-таки не слишком честным путем, но… Уилкс оказался прав. Это было заманчиво — натягивать сети, расставлять ловушки, запугивать, дурачить, дергать за ниточки… играть живыми людьми. Их эмоции он ощущал почти физически — он ими дышал.
Странно, но у него даже пара поклонников появилось — из особо бездарной мелкой шантрапы. И Памелла, конечно же, очень скоро передумала — но Ивен удостоил ее только презрительно-ледяным молчанием. А пусть знает…
Уилкса, кажется, тоже не особо занимала финансовая сторона дела, хотя деньгам он был рад. Впрочем, с легкостью отдал значительную часть доносчикам, поблагодарив их «за отличную работу». Дело происходило в спальне их шестого курса в час, когда больше никого не было — они сидели на своих кроватях, а шантрапа стояла перед ними. Когда Уилкс достал кошель и подбросил его на руке, Ивену на миг показалось, что тот бросит его на пол и заставит этот сброд собирать монеты с пола. Но Уилкс отдал «долю» самому старшему, показав на остальных — мол, разделишь — и торжественно объявил им, что «они могут быть свободны». Те выскользнули из комнаты быстрее и тише привидений.
— Они же перегрызутся, — заметил Ивен.
— Разделяй и властвуй! — засмеялся Уилкс и растянулся на своей кровати, жмурясь, словно довольный кот. — Как там это будет латински?
— Crucio et imperio, — мрачно пошутил Ивен.
Уилкс засмеялся своим громким и грубым смехом, но внезапно сел на кровати. Длинные глаза широко раскрылись
— Слушай, а ведь это мысль!
Ивен почувствовал, что внутри все похолодело.
— Что именно? — уточнил он, надеясь, что не понял.
— Как насчет работать непростительные? — Уилкс вперил в него свой цепкий взгляд.
— Послушай, тебе на распределении шляпа Азкабан не предлагала? — Ивен уже знал, что сбить Уилкса с вновь найденной «идеи» также просто, как остановить несущуюся со всех ног мантикору, но все же решил попробовать.
— Нет, подумай, это откроет какие перспективы!.. — Уилкс начал жестикулировать.
— Ага, уютные одиночные камеры в милой компании с де…
Договорить он не успел — Рот завязал моментально появившийся бинт.
— Запомни, — с нажимом протянул Уилкс. — Туда. Я. Не. Попаду.
«Неплохая реакция», — отметил про себя Ивен, срывая повязку. Однако надо было дать Уилксу кое-что понять.
Он моментально соскочил с кровати, и еще через мгновенье его палочка упиралась в горло Уилксу.
— А ты запомни, что я таких беспардонных штучек над собой не позволяю! — прошипел Ивен ему в лицо.
Уилкс примирительно поднял руки, и Ивен отступил на шаг, опуская палочку.
— Ладно, ладно, хорошо, — проворчал Уилкс. — В следующий раз это будет черная шелковая лента, в соответствии с твоими запросами…
Ивен с трудом и удивлением подавил в себе желание улыбнуться.
-
-
08.03.2009 в 22:37-
-
09.03.2009 в 00:14-
-
09.03.2009 в 00:15Конечно, у Кисы и Оси характеры разные