Аннабель была красива. Она знала это сама, и ей говорили об этом. Но стоило кому-то - спонтанно или целенаправленно - навести на Аннабель фотографический аппарат, как откуда ни возьмись внезапно вылезало чудовище и полностью заслоняло её в кадре.
читать дальшеУ чудовища был шипастый хвост, чешуя и широкая, немного сплюснутая сверху морда с поперечным гребнем от уха до уха. Друзья так привыкли к чудовищу, что даже перестали обращать на него внимание - тем, более, что он исчезало сразу же, как только щёлкал затвор. А некоторые словно радовались его появлению и даже заранее ждали, как только фотограф расчехлял накидывал кожух; пытались чем-нибудь угостить или погладить - но оно игнорировало все попытки завязать разговор, преданно гладя в камеру своими круглыми зеленоватыми глазами навыкате. А кто-то и вовсе словно бы не видели его - в городе и без того много примечательных вещей, только успевай поворачивать голову.
Чудовище в точности повторяло её движения. Аннабель было и забавно, и отчего-то немного грустно смотреть на свои фотокарточки: вот оно сидит на чинном чаепитии среди её собственных улыбающихся подруг, стараясь не уронить тонкую фарфоровую чашку и смешно оттопыривает палец перепончатой лапы; вот - примеряет новую шляпку в магазине, завязывая ленты под подбородком; кормит уточек в парке; старательно высунув кончик языка и незаметно (как ему кажется) скосив глаза к соседке, заполняет экзаменационный лист; намазывает булочку малом на пикнике; сидит на выбеленном от солнца пляжа и неотрывно смотрит вдаль.
Спасибо, хоть в зеркале оно не появлялось, а то бы Аннабель было трудно причесываться по утрам. Зеркало досталось Аннабель от прапрабабки, настоящей леди, и потому его дымчато-блестящее полотно выгодно оттеняла пышная золотая рама тактичности.
- "Зеркало, зеркало на стене - кто всех красивее в нашей стране"? - спрашивала у него Аннабель по утрам.
- Ммм... видите ли, молодая госпожа, красота - понятие философское, и уже по одному этому неоднозначное; являясь одновременно сосудом, в котором пустота, и огнём, в этом сосуде мерцающем, красота двойствена по природе своей: не зря ведь говорят, что она находится в глазах смотрящего. С другой стороны, красота неотъемлемо связана с мудростью и добродетелью. "А почему бы, дорогой друг, тому, кто мудрее, не казаться и более прекрасным?", - вопрошает Сократ своего собеседника в "Протагоре", тогда как Эврепид...
Но Аннабель, надев любимую соломенную шляпку с лентами и подхватив корзинку с сэндвичами, уже спешила вниз по ступеням - приветствовать солнышко, махать левкоям в палисаднике и седлать свой велосипед.