[Sulamire]

Сегодня мне снился интересный сон.

Во сне я был французским адвокатом. Я жил в Париже, мне 41 год (я это помню точно, всплывало в разговоре с подругой в шутливом контексте "Эй, приятель сколько тебе лет, а?", мол, ты сущий ребёнок. Я был поджарым, гладко выбритым, с жёсткими кудрявыми тёмно-русыми волосами, местами тронутыми сединой, с типично французской рожей. Ну, такие заострённые черты, чуть более несимметричны, чем у людей других антропологических типов в среднем (это я сейчас прям на ходу словами формулирую, раньше мне в голову не приходило задумываться над подобными вещами), слегка обратно-миндалевидные глаза.

У меня был крутейший дом, с мраморным полом, пространство между большой супероборудованной кухней и столовой отделялось тремя ступеньками, за ступеньками сбоку выглядывала изящная золоченая решёточка, какие-то высокие растения стояли в кадках на полу. Дом не был супербольшим - просторная столовая-гостинная, переходящая в эту кухню и ванная комната на первом этаже, а всё остальное, видимо, на втором. Выход из столовой-гостинной был почти сразу на улицу, с небольшой стеклянной прихожей 2х2. Тоже с какими-то пальмами-фикусами. И огромные, огромные окна всюду. Дом я любил.

У меня была машина. Честно говоря, я в марках машин особо не разбираюсь, ауди от фольксвагена без значка не отличу. Ну разве что в классах. Эта была дорогая - тёмномалиновый низ и белый откидной верх. Но верх я не откидывал - во сне был дождь и скорее прохладная погода.

Я умел водить.

У меня была подруга. Не девушка, а именно хорошая подруга. Она была тонкая, очень худая , из тех, о ком говорят "почти светится изнутри". Она и впрямь была в очень "светлом колорите" - я плохо помню черты её лица, оно скорее узкое, овальное, нос скорее длинный, но не настолько, чтобы привлекать внимание. Глаза серые. Вот волосы помню хорошо - светлые, гладкие, с перламутровым отблеском. Она собирала их сзади в прическу. Такая официальная прическа для волос длины до лопаток. Она одевалась в классической, но изящной манере (ну ещё бы, француженка же), предпочитая деловые костюма жемчужно-серых тонов и шелковистой структуры, туфли на шпильках, серьги. Белые блузки с широкими манжетами на запонках, широкими и острым воротниками.

Это у нас было общим, я сам носил рубашки с такими же, и шикарные костюмы, но только тёмных тонов.

Подруга тоже водила машину, но у неё было что-то попроще. Специально попроще. В прошлом она подтрунивала надо мной по поводу "пристрастия выпендрежников-мальчишек к дорогим игрушками", но тонко это формулировала.

Она была уверенной себе, очень доброй и немного саркастичной.

Сюжет сна начинался с того, что дождливым вечером она приехала ко мне домой в большой спешке. Я как раз возился на кухне. Её приезду я не удивился - видимо, она о нём предупредила.

- Он хочет поговорить с тобой, - сказала она.

Для меня это было сообщение большой важности, причём приятной. Словно этого разговора и встречи я ждал, но не особо на неё надеялся.

- Где? - спросил я.

- У [имя], конечно!.

Имя, которое она назвала, я не помню (и вообще ни одно имя из сна), но это было имя начальника полицейского юнита, довольно значительного, и она имела в виду именно полицейский юнит, куда нам надо было отправиться. Это был не рядовой участок, а полицейское управление, что-то вроде. Но при нём тоже были какие-то следственно-изоляторские помещения (так вроде не должно быть, но это же сон). Человек был преступником, и это был мой клиент. Точнее, он проходил по классу преступников, но я точно знал, что он не виновен в том, что на него собираются повесить. Он был виновен и замешан во многом другом, но не в этом. Мы были давними знакомыми. Его образ тоже всплыл в моей голове - он был лысым, ему было примерно сорок, он был спортивного сложения и шикарной манеры одеваться (более кричаще, чем я). Эта встреча была важна не только для меня - я точно знал, что она важна для многих, но полиция и официальные власти не должны быть полностью в курсе событий. Что-то про "заложников системы".

Я вымыл руки, вытер льняным полотенцем, мы вышли на улицу. Договорились о том, что каждый поедет на своей машине. "Мало ли, как оно обернётся", - сказала подруга. Она вообще была умнее и рациональнее чем я , менее подвержена вспышкам эмоций.

Мы ехали сквозь вечерний Париж, пустой Париж - вдоль набережных Сены, в мерцании огней, в каплях моросящего дождя. Потом приехали к этому полицейскому юниту, который находился в здании типично османовской архитектуры, с явным закосом под стиль Лувра. Входя в решётчатые ворота, во внутренний двор я обернулся к ней. Она давала мне какие-то наставления и, похлопав по плечу сказала: всё будет хорошо.

Но как только я переступил порог, дальше начался какой-то сюрреализм, который сложно описать вменяемо.